Е,БРЕНДЕЛЕВА, А.АУЗАН, В.ВОЛЬЧИК

Лекция 1.  НОРМЫ,ПРАВИЛА,ИНСТИТУТЫ

 

 

1. Понятие института

Изучение институтов начнем с этимологии слова институт.

to institute (англ) - устанавливать, учреждать.

Понятие института было заимствовано экономистами из социальных наук, в частности из социологии.

Институтом называется совокупность ролей и статусов, предназначенная для удовлетворения определенной потребности [1].

Определения институтов можно также найти в работах по политической философии и социальной психологии. Например, категория института является одной из центральных в работе Джона Ролза «Теория справедливости».

 Под институтами я буду понимать публичную систему правил, которые определяют должность и положение с соответствующими правами и обязанностями, властью и неприкосновенностью, и тому подобное. Эти правила специфицируют определенные формы действий в качестве разрешенных, а другие в качестве запрещенных, и по ним же наказывают одни действия и защищают другие, когда происходит насилие. В качестве примеров, или более общих социальных практик, мы можем привести игры, ритуалы, суды и парламенты, рынки и системы собственности [2].

В экономической теории впервые понятие института было включено в анализ Торстейном Вебленом.

  Институты - это, по сути дела, распространенный образ мысли в том, что касается отдельных отношений между обществом и личностью и отдельных выполняемых ими функций; и система жизни общества, которая слагается из совокупности действующих в определенное время или в любой момент развития какого угодно общества, может с психологической стороны быть охарактеризована в общих чертах как превалирующая духовная позиция или распространенное представление об образе жизни в обществе [3].

Также под институтами Веблен понимал:

- привычные способы реагирования на стимулы;

- структура производственного или экономического механизма;

- принятая в настоящее время система общественной жизни.

Другой основоположник институционализма Джон Коммонс определяет институт следующим образом:

Институт – коллективное действие по контролю, освобождению и расширению индивидуального действия.

У другого классика институционализма - Уэсли Митчелла можно найти следующее определение:

Институты – господствующие, и в высшей степени стандартизированные, общественные привычки.

В настоящее время в рамках современного институционализма наиболее распространенной является трактовка институтов Дугласа Норта:

Институты - это правила, механизмы, обеспечивающие их выполнение, и нормы поведения, которые структурируют повторяющиеся взаимодействия между людьми [4].

Экономические действия индивида протекают не в изолированном пространстве, а в определенном социуме. И поэтому имеет большое значение, как общество будет реагировать на них. Таким образом, сделки, приемлемые и приносящие доход в одном месте, необязательно окажутся целесообразными даже при сходных условиях в другом. Примером тому могут служить ограничения, налагаемые на экономическое поведение человека различными религиозными культами.

Чтобы избежать согласования множества внешних факторов, влияющих на успех и на саму возможность принятия того или иного решения, в рамках экономического и социального порядков вырабатываются схемы или алгоритмы поведения, являющегося при данных условиях наиболее эффективным. Эти схемы и алгоритмы или матрицы поведения индивидов есть ни что иное, как институты.

2. Институционализм и неоклассическая экономическая теория

Существует несколько причин, по которым неоклассическая теория (начала 60-х годов) перестала отвечать требованиям, предъявляемым к ней экономистами, которые пытались осмыслить реально происходящие события в современной экономической практике:

1. Неоклассическая теория базируется на нереалистичных предпосылках и ограничениях, и, следовательно, она использует модели неадекватные экономической практике. Коуз называл такое положение дел в неоклассике «экономикой классной доски».

2. Экономическая наука расширяет круг феноменов (например, таких как идеология, право, нормы поведения, семья), которые успешно могут анализироваться с точки зрения экономической науки. Этот процесс получил название «экономического империализма». Ведущим представителем этого направления является нобелевский лауреат Гарри Беккер. Но впервые о необходимости создания общей науки, изучающей человеческое действие писал еще Людвиг фон Мизес, предлагавший для этого термин «праксиология» [5].

3. В рамках неоклассики практически нет теорий, удовлетворительно объясняющих динамические изменения в экономике, важность изучения, которых стала актуальной на фоне исторических событий XX века. (Вообще в рамках экономической науки до 80-х годов XX века эта проблема рассматривалась почти исключительно в рамках марксистской политической экономии).

Теперь остановимся на основных предпосылках неоклассической теории, которые составляют ее парадигму (жесткое ядро), а также «защитный пояс», следуя методологии науки, выдвинутой Имре Лакатосом:

Жесткое ядро:

1. стабильные предпочтения, которые носят эндогенный характер;

2. рациональный выбор (максимизирующее поведение);

3. равновесие на рынке и общее равновесие на всех рынках.

 Защитный пояс:

1. Права собственности остаются неизменными и четко определенными;

2. Информация является совершенно доступной и полной;

3. Индивиды удовлетворяют свои потребности с помощью обмена, который происходит без издержек, с учетом первоначального распределения.

Исследовательская программа по Лакатосу, оставляя в неприкосновенности жесткое ядро, должна быть направлена на то, чтобы прояснять, развивать уже имеющиеся или выдвигать новые вспомогательные гипотезы, которые образуют защитный пояс вокруг этого ядра.

Если видоизменяется жесткое ядро, то теория заменяется новой теорией со своей собственной исследовательской программой.

Рассмотрим, каким образом предпосылки неоинституционализма и классического старого институционализма воздействуют на исследовательскую программу неоклассики.

3. Старый и новый институционализм

 «Старый» институционализм, как экономическое течение, возник на рубеже 19-20 веков. Он был тесно связан с историческим направлением в экономической теории, с так называемой исторической и новой исторической школой (Лист Ф., Шмолер Г., Бретано Л., Бюхер К.). Для институционализма с самого начала его развития было характерно отстаивание идеи социального контроля и вмешательства общества, главным образом государства, в экономические процессы. Это было наследием исторической школы, представители которой не только отрицали существование устойчивых детерминированных связей, и законов в экономике, но и являлись сторонниками идеи, что благосостояние общества может быть достигнуто на основе жесткого государственного регулирования экономики националистического толка.

Виднейшими представителями «Старого институционализма» являются: Торстейн Веблен, Джон Коммонс, Уэсли Митчелл, Джон Гэлбрейт. Несмотря на значительный круг проблем, охватываемый в работах указанных экономистов, им не удалось образовать собственную единую исследовательскую программу. Как отмечал Коуз, работы американских институционалистов ни к чему не привели, поскольку в них не было теории для организации массы описательного материала.

Старый институционализм подверг критике положения, составляющие «жесткое ядро неоклассики». В частности, Веблен отвергал концепцию рациональности и соответствующий ей принцип максимизации как основополагающий в объяснении поведения экономических агентов. Объектом анализа являются институты, а не человеческие взаимодействия в пространстве с ограничениями, которые задаются институтами.

Также работы старых институционалистов отличаются значительной междисциплинарностью, являясь, по сути, продолжениями социологических, правовых, статистических исследований в их приложении к экономическим проблемам.

Предшественниками неоинституционализма являются экономисты Австрийской школы, в частности Карл Менгер и Фридрих фон Хайек, которые привнесли в экономическую науку эволюционный метод, а также поставили вопрос о синтезе многих наук изучающих общество.

Современный неоинституционализм берет свое начало с пионерных работ Рональда Коуза «Природа фирмы», «Проблема социальных издержек».

Атаке неоинституционалистов в первую очередь подверглись положения неоклассики, составляющие ее защитное ядро.

1) Во-первых, подверглась критике предпосылка, что обмен происходит без издержек. Критику этого положения можно найти в первых работах Коуза. Хотя, необходимо отметить, что о возможности существования издержек обмена и об их влиянии на решения обменивающихся субъектов писал еще Менгер в своих «Основаниях политической экономии».

Экономический обмен про­исходит только тогда, когда каждый его участник, осуществляя акт мены, получает какое-либо приращение ценности к ценнос­ти существующего набора благ. Это доказывает Карл Менгер в работе «Основания политической экономии», исходя из предположения о существовании двух участников обмена. Первый имеет благо А, обладающее ценностью W, а второй - благо В с такой же ценностью W. В результате произошедшего между ними обмена ценность благ в распоряжении первого будет W+ х, а второго - W+ у. Из этого можно сделать вывод, что в процессе обмена ценность блага для каждого участника увеличилась на определенную величину. Этот пример показывает, что деятельность, связанная с обменом, есть не напрасная трата времени и ресурсов, а такая же продуктивная деятельность как производство материальных благ.

Исследуя обмен, нельзя не остановиться на пределах обмена. Обмен будет происходить до тех пор, пока ценность благ в распоряжении каждого участника обмена будет, по его оценкам, меньше ценности тех благ, которые могут быть получены в результате обмена. Этот тезис верен для всех контрагентов обмена. Пользуясь символикой вышеуказанного примера, обмен происходит, если W(A) < W+ х для первого и W(B) < W+ у для второго участников обмена, или если х  > 0 и у > 0.

До сих пор мы рассматривали обмен как процесс, происходящий без издержек. Но в реальной экономике любой акт обмена связан с определенными издержками. Такие издержки обмена получили название трансакционных. Они обычно трактуются как «издержки сбора и обработки информации, издержки проведения переговоров и принятия решения, издержки контроля и юридической защиты выполнения контракта»[1][9].

Концепция трансакционных издержек противоречит тезису неоклассической теории, что издержки функционирования рыночного механизма равны нулю. Такое допущение позволяло не учитывать в экономическом анализе влияния различных институтов. Следовательно, если трансакционные издержки положительны, необходимо учитывать влияние экономических и социальных институтов на функционирование экономической системы.

2) Во-вторых, признавая существование трансакционных издержек, возникает необходимость в пересмотре тезиса о доступности информации. Признание тезиса о неполноте и не совершенности информации, открывает новые перспективы для экономического анализа, например, в исследовании контрактов.

3) В-третьих, подвергся пересмотру тезис о нейтральности распределения и спецификации прав собственности. Исследования в этом направлении послужили отправным пунктом для развития таких направлений институционализма как теория прав собственности и экономика организаций. В рамках этих направлений субъекты экономической деятельности «хозяйственные организации перестали рассматриваться как «черные ящики».

В рамках «современного» институционализма также осуществляются попытки модификации или даже изменения элементов жесткого ядра неоклассики. В первую очередь это предпосылка неоклассики о рациональном выборе. В институциональной экономике классическая рациональность модифицируется с принятием допущений об ограниченной рациональности и оппортунистическом поведении.

Несмотря на различия, практически все представители неоинституционализма рассматривают институты через их влияние на решения, которые принимают экономические агенты. При этом используются следующие основополагающие инструменты, относящиеся к модели человека: методологический индивидуализм, максимизация полезности, ограниченная рациональность и оппортунистическое поведение.

Некоторые представители современного институционализма идут еще дальше и подвергают сомнению саму предпосылку о максимизирующем полезность поведении экономического человека, предлагая его замену принципом удовлетворительности. В соответствии с классификацией Трэна Эггертссона представители этого направления образуют собственное направление в институционализме – Новую институциональную экономику, представителями которой можно считать О. Уильямсона и Г. Саймона. Таким образом, различия между неоинституционализмом и новой институциональной экономикой можно провести в зависимости от того, какие предпосылки подвергаются замене или модификации в их рамках – «жесткого ядра» или «защитного пояса».

Основными представителями неоинституционализма являются: Р. Коуз, О. Уильямсон, Д. Норт, А. Алчиан, Саймон Г., Л. Тевено, Менар К., Бьюкенен Дж., Олсон М., Р. Познер, Г. Демсец, С. Пейович, Т. Эггертссон и др.

4. Основные течения современного неоинституционализма

В настоящее время идеи концепции неоинституционализма лежат в основе многих отраслей экономического знания. Кратко назовем и охарактеризуем основные из них:

1) Теория прав собственности. Родоначальниками ее являются А. Алчиан, Р. Коуз, Й Барцель, Л. де Алеси, Г. Демсец, Р. Познер, С. Пейович, О. Уильямсон, Э. Фьюроботн.

Центральным понятием в теории прав собственности является само «право собственности».

«Права собственности понимаются как санкционированные поведенческие отношения между людьми, которые возникают в связи с существованием благ и касаются их использования. Эти отношения определяют нормы поведения по поводу благ, которое любое лицо должно соблюдать в своих взаимодействиях с другими людьми или же нести издержки из-за их несоблюдения. Оно охватывает полномочия, как над материальными объектами, так и над правами человека (право голосовать, печатать и т.д.).

Господствующая в обществе система прав собственности есть в таком случае сумма экономических и социальных отношений по поводу редких ресурсов, вступив в которые отдельные члены общества противостоят друг другу. (Пейович, Фьюруботн).

С точки зрения общества права собственности выступают как правила игры, которые упорядочивают отношения между отдельными агентами.

С точки зрения индивида права собственности выступают как пучки правомочий на принятие решений по поводу того или иного ресурса.

Чтобы реализовать свои разнообразные цели, индивид осуществляет контроль над принадлежащим исключительно ему пучком прав собственности. В литературе по теории прав собственности наибольшее распространение получила классификация А. Оноре. Она включает:

1. Право владения, т.е. исключительного физического контроля над вещью.

2. Право пользования, т. е. личного использования вещи.

3. Право управления, т. е. решения, как и кем вещь может быть использована.

4. Право на доход, т.е. на блага, проистекающие от предшествующего личного пользования вещью или от разрешения другим лицам пользоваться ею (иными словами - право присвоения).

5. Право на капитальную стоимость вещи, предполагающее право на отчуждение, потребление, промотание, изменение или уничтожение вещи.

6. Право на безопасность, т.е. иммунитет от экспроприации.

7. Право на переход вещи по наследству или по завещанию.

8. Право на бессрочность.

9. Запрет вредного использования, т.е. обязанность воздерживаться от использования вещи вредным для других способом.

10. Право на ответственность в виде взыскания, т.е. возможность отобрания вещи в уплату долга.

11. Право на остаточный характер, т.е. ожидание “естественного возврата переданных кому-либо правомочий по истечении срока передачи или в случае утраты ею силы по любой иной причине”.[2][10]

Любой акт обмена рассматривается как обмен пучками прав собственности. Рамки по передаче прав собственности определяет контракт.

Важное место в теории прав собственности занимают проблемы спецификации прав собственности и отношения принципал-агент в различных системах собственности.

2) Теория трансакционных издержек. Основные представители: Р. Коуз и О. Уильямсон.

3) Теория экономических организаций. Основные представители: Ф. Найт, Р. Коуз, А. Алчиан, Г. Демсец, О. Уильямсон, К. Менар.

В рамках этой теории фирма рассматривается сквозь призму трансакционного подхода, как сеть контрактов, система обработки и передачи информации, структура по обеспечению экономической власти и контроля над объектами собственности и т.д.

3) Экономика права. Представители: Р. Коуз, Р. Познер, Г. Беккер.

Концептуальный каркас экономики права можно представить в следующем виде:

Она исходит из того, что агенты ведут себя как рациональные максимизаторы при принятии не только рыночных, но и внерыночных решений (таких, например, как нарушать или не нарушать закон, возбуждать или не возбуждать судебный иск и т. д.).

Правовая система, подобно рынку, рассматривается как механизм, регулирующий распределение ограниченных ресурсов. Скажем, в случае кра­жи, как и в случае продажи, ценный ресурс перемещается от одного агента к другому. Разница в том, что рынок имеет дело с добровольными сделками, а правовая система — с вынужденными, совершаемыми без согласия одной из сторон. Многие вынужденные сделки возникают в условиях на­столько высоких трансакционных издержек, что добровольные сделки ока­зываются из-за этого невозможными. Например, водители автомобилей не могут заранее провести переговоры со всеми пешеходами о компенса­ции за возможные увечья. К числу вынужденных «сделок» можно отнести большинство гражданских правонарушении и уголовных преступлений.

Однако, несмотря на вынужденный характер, такие сделки соверша­ются по определенным ценам, которые налагаются правовой системой. В качестве таких неявных цен выступают судебные запрещения, денежные компенсации, уголовные наказания. Поэтому аппарат экономического анализа, оказывается приложим не только к добровольным, но и к недобро­вольным сделкам.

В экономике права подробно анализируется, как реагируют экономические субъекты на различные правовые установления.

В экономике права также анализируется вопрос: как меняются сами правовые нормы под воздействием экономических факторов. Основной предпосылкой анализа здесь служит тезис, что формирование правовых институтов направляется принципом эффективности.

4) Теория общественного выбора. Основные представители: Дж. Бьюкенен, Г. Таллок, К. Эрроу, М. Олсон, Д. Мюллер.

Теория общественного выбора анализирует политический механизм принятия макроэкономических решений, иначе говоря, объектом анализа здесь выступают «политические рынки».

5) Новая экономическая история. Представители: Д. Норт, Р. Фогель, Дж. Уоллис.

Эта теория пытается истолковывать исторический процесс с точки зрения эволюции институтов, теории прав собственности и трансакционных издержек.

 

 

 

 

 

 

---

[1][9] Коуз Р. Фирма, рынок и право. М., 1993. С.9.

[2][10] Капелюшников Р.И. Экономическая теория прав собственности. М., 1990. С. 11-12.

 

2.Ценности, нормы и правила

В социальных взаимодействиях люди критически оценивают деятельность окружающих, и у индивидов с общими ментальными моделями такие оценки очень схожи. Можно говорить о существовании в обществе определенных ценностей — представлений (на разных уровнях абстракции) о том, что хорошо, а что плохо. Передача оценочных суждений происходит в рамках ментальных моделей и ведет к их корректировке. Ментальные модели, разделяемые обществом в целом, сохраняются культурой этого общества.

Основополагающий элемент культуры — ценности (values), поскольку именно они задают вектор деятельности человека. Именно от их характера зависит, какие знания и навыки будет накапливать человек.

От ценностей к нормам и правилам

Говоря о ценностях — составной части культуры как отдельных индивидов, так и общества в целом, можно разделить их на две группы.

К первой группе относятся абсолютные (intrinsic) ценности. Им мы следуем, несмотря на все риски и потери, сопряженные с таким поведением, независимо от того, насколько нам это выгодно. Один из ярких примеров абсолютных ценностей — патриотизм. Готовность погибнуть за Родину, сделать все для ее спасения двигала миллионами солдат во все времена в разных странах.

Вторая группа ценностей — ценности относительные (instrumental), в соответствии с которыми мы действуем, только пока нам это выгодно.

Заметим, что одни и те же ценности для одних людей являются абсолютными («умру, но чужого не возьму»), а для других — относительными («красть нехорошо, но в крайних случаях можно»).

От ценностей, которых мы придерживаемся, зависят наши оценки классов действий («это хорошо», «это плохо»). В свою очередь, оценки определяют предписания, что делать и что не делать. Такие предписания называют нормами. Нормы, которые основаны на абсолютных ценностях, разделяемых большинством людей, называются моральными нормами. Нарушение этих норм связано для человека с психологическими издержками. Напротив, следование им приносит дополнительное удовлетворение.

Нормы задают предписания по широким классам действий в форме правил, разрешающих (или запрещающих) тот или иной тип поведения в конкретных ситуациях .

Между нормами и правилами есть два принципиальных различия.

1.                 Нормы не ориентированы на достижение конкретного результата, они лишь в общем виде предписывают: «делай это» или «не делай это». Правила же определяют поведение в конкретных ситуациях выбора и дают возможность заранее оценить эффект от следования той или иной стратегии.

2.                 Нормы обладают некоторой мотивационной составляющей: человек следует нормам, будучи убежден, что им надо следовать. Правила же рассматриваются людьми как некие объективированные рамки. Правила нельзя признать или не признать, как в случае норм, а можно только соблюдать или нарушать.

Ограничение набора доступных стратегий осуществляется посредством правил. Поскольку институты определены через правила и механизмы санкционирования (так как правила не могут существовать как ограничения, если они не подкреплены соответствующими механизмами обеспечения их соблюдения), то прежде всего следует рассмотреть эти два элемента.

Большинство действующих в обществе правил можно условно разделить на три группы: правила, обеспечивающие координацию деятельности агентов в экономических и социальных взаимодействиях (правила координации); правила, регулирующие отношения кооперации между агентами (правила кооперации); правила, распределяющие результаты совместной деятельности (правила распределения). Отметим, что данное деление достаточно условно: на практике одно и то же правило может способствовать решению сразу нескольких проблем.

В течение длительного времени стандартная экономическая теория отвлекалась от реальных процессов, влияющих на действия и выбор экономических агентов. Однако в последнее время обнаружился постоянно растущий интерес экономической науки к изучению институциональной структуры общества. Экономика — это наука, которая изучает, каким образом общество с ограниченными ресурсами решает, что, как и для кого производить. Ресурсы, необходимые для производства материальных благ, рассредоточены весьма широко, а спрос на материальные блага чрезвычайно разнообразен. Поэтому появляется необходимость скоординировать использование ресурсов с тем, чтобы оно соответствовало спросу на материальные блага. В обществе действуют определенный механизм, координирующий деятельность людей и побуждающий их к сотрудничеству. В реальной жизни существуют механизмы, которые распределяют блага и услуги там, где конкурентные рынки не работают. Этот  пример показывает, что во многих случаях ценовой механизм является не бесплатным, а, напротив, неудобным и дорогостоящим механизмом координации деятельности людей. Институты во многих ситуациях — более эффективный механизм координации деятельности людей. Институты, координирующие деятельность людей, и являются предметом изучения институциональной экономики. Институциональная экономика пытается дать экономическое объяснение возникновения институтов и выяснить, как институты влияют на богатство общества.

Неоинституциональная экономическая теория использует определение, которое принадлежит Д. Норту, получившему в 1993 году Нобелевскую премию за исследования в области новой экономической истории — клиометрии: «Институты — это «правила игры» в обществе, или, выражаясь более формально, созданные человеком ограничительные рамки, которые организуют взаимоотношения между людьми (политические, экономические и социальные).

Они включают неформальные ограничения (санкции, табу, обычаи, традиции и нормы поведения) и формальные правила (конституции, законы, права собственности), а также механизмы, обеспечивающие их выполнение» [Норт, 1997а]. В этом определении основной упор делается на то, что институты образуют ограничительные рамки для экономического поведения людей.

Норт проводит аналогию с правилами игры в командных спортивных играх (например, в футболе). Эти правила игры состоят из формальных писаных правил и неписаных кодексов поведения, которые лежат глубже формальных и дополняют их — например, запрещают сознательное нанесение травмы ведущему игроку противника. Правила иногда нарушаются, и тогда нарушитель подвергается наказанию, т.е. действует определенный механизм, принуждающий игроков к соблюдению правил игры.

В соответствии с этим определением одного наличия правила недостаточно для того, чтобы можно было бы говорить о существовании института. Институт существует, только если правило действительно воздействует на поведение тех, на кого оно рассчитано, или на поведение тех лиц, которые обнаруживают нарушение правила. Самым лучшим и достаточным свидетельством существования института будет регулярное применение санкций по отношению к тем лицам, которые нарушают правила. Полное отсутствие наказаний в отношении явных нарушителей правила будет убедительным свидетельством того, что данное правило не является институтом.

Доказать существование тех правил, которые установлены государством, проще, чем правил, возникающих в процессе развития общества и не подкрепленных государственным принуждением. Материалы судопроизводства, полицейские отчеты свидетельствуют об усилиях в направлении принуждения к соблюдению правил, установленных государством. Подтвердить существование правил, не подкрепленных государственным принуждением, сложнее, потому что принуждение к их соблюдению носит децентрализованный характер. В этом случае наличие наказания за поведение, отклоняющееся от действующего в обществе правила, например, распространение слухов о неблаговидном поступке, отказ людей сотрудничать с нарушителем, может свидетельствовать о существовании определенного института.

Институты следует отличать от организаций. В литературе довольно часто встречается смешение понятий «институт» и «организация», которое, видимо, вызвано тем, что организации, подобно институтам, структурируют отношения между людьми. Но если институты — это правила игры, то организации — это игроки. Цель команды, играющей по этим правилам, — выиграть игру.

Организация — это экономическая единица координации, обладающая доступными определению границами и функционирующая более или менее непрерывно для достижения определенной цели или совокупности целей, разделяемых членами-участниками. Для организации характерны:

1. совокупность участников;

2. согласие или несогласие, подразумеваемое или открыто выраженное относительно целей и средств организации (контракты, увольнения, забастовки);

3. формальная координация, определяющая структуру с учетом сложности (иерархии) ее правил и процедур (формализации) и степени централизации принятия решений.

Более кратко организацию можно определить как группу людей, объединенных стремлением сообща достичь какой-либо цели, «выиграть игру». Организации могут быть политическими (политические партии, городская дума), экономическими (фирмы, кооперативы, профсоюзы), общественными (клубы, спортивные ассоциации) и образовательными (школы, университеты).

Институциональная структура оказывают решающее воздействие на то, какие организации возникают в обществе и на то, как эти организации развиваются, но в свою очередь, организации также влияют на процесс изменения институциональных ограничений в обществе.

Институты создаются людьми, чтобы поддержать порядок и сократить неопределенность обмена. Они обеспечивают предсказуемость поведения людей. Институты позволяют экономить наши мыслительные способности, так как, выучив правила, мы можем приспособиться к внешней среде, не пытаясь ее осмыслить и понять.

Правила, конституирующие институт, имеют смысл только тогда, когда они применяются более чем к одному человеку. С этой точки зрения любой институт — это набор определенных правил, тогда как правила — не всегда институт.

Следует отметить, что по составу институты также отличаются от правил, поскольку в первые входят, как уже отмечалось, соответствующие механизмы обеспечения соблюдения правил. Рассматриваемые нами правила отличаются от индивидуальных правил тем, что первые являются ограничениями более чем для одного человека. Это означает, что для обеспечения действенности социальной нормы она должна быть поддержана соответствующим механизмом санкционирования: поощрения для соблюдающих норму и наказания для нарушающих последнюю. Существование позитивных и негативных санкций имеет существенное значение в объяснении поведения человека и соответственно результатов обмена между экономическими агентами. Неотъемлемым элементом данного механизма является технология идентификации нарушителя как непременное условие адресности санкций.

В отличие от нравственных норм правила, составляющие институт, далеко не всегда согласованны, логически последовательны. Данное отличие также имеет важные последствия для поведе­ния, поскольку непоследовательность и тесно связанная с ним противоречивость позволяет манипулировать нормами.

Кроме того, правила отличаются от равновесия, основанного на обычае, тем, что редко обеспечивают Парето-оптимальность. Эта особенность обусловлена их распределительной природой.

Наконец, правила отличаются от привычек или принудительных неврозов тем, что оказываются ограничениями. Привычка же является автоматически воспроизводимым образцом действия, ко­торый не требует размышления по поводу того, следовать ей или нет. Более того, отклонение от привычного поведения, даже если оно и происходит, может подвергаться индивидуализированному механизму санкционирования.

При взаимодействии людей существует по крайней мере два момента, на которые следует обращать внимание: конфликт интересов, который оказывается следствием эгоизма индивидов в условиях ограниченности ресурсов и неопределенность.

Правила, обеспечивающие структуризацию отношений между людьми, принимают форму прав, если рассматривать их с позиции отдельного человека, а точнее, возможностей реализации им свободы воли. Права здесь определяются как набор разрешенных или не запрещенных действий. Вот почему мы будем рассматривать права как продукт правил. Таким образом, особенности правил определяют специфику прав, которыми обладают те или иные люди (или социальные группы).

Возвращаясь к проблеме координации, следует отметить, что даже в условиях, когда не существует явно выраженного конфликта экономических интересов, возникает необходимость ограничения свободы воли для каждой из сторон отношения в той мере, в какой это позволяет сэкономить на издержках выработки согласованных решений, вызванных неопределенностью. Однако особенностью данного ограничения для людей, преследующих свои интересы, было бы единогласие по поводу его использования.

Рассмотрение институтов только как средства обеспечения координации между экономическими агентами в мире неопределенности было бы неполным, если не учитывать распределительные аспекты их возникновения и воспроизводства. На важность данного момента необходимо обратить особое внимание, поскольку в рамках неоинституциональной теории данный аспект проблемы возникновения и воспроизводства институтов не получил такого внимания, как координационный. Это обусловлено прежде всего тем, что неоинституциональное направление в экономической теории основывается и вырастает из неоклассической парадигмы. Отправной точкой анализа в неоклассической экономической теории является равновесие на индивидуальном, час­тичном и общесистемном уровне. В действительности равновесие оказывается результатом согласования частично совпадающих, но отчасти конфликтующих экономических интересов. Как процесс угасает в результате, так и конфликт оказывается "погашенным", снятым в состоянии равновесия. На первый план выступают взаимные выгоды обмена.

В рамках неоклассической теории экономические агенты рас­сматривались как независимые друг от друга индивиды, самостоятельно принимающие решения. Распределительные аспекты в большей части затрагивались либо "старыми" институционалистами, либо социологами, которые исследовали сферы человеческой деятельности, традиционно считавшиеся объектом экономического анализа.

Расширение или закрепление прав одного индивида есть ограничение прав другого, в том числе на извлечение в той или иной форме дохода.

Следует выявить  основные типы правил. Для этого предлагается использовать несколько критериев классификации.

1. Централизованность, возможность обдуманного создания правил и фиксации их в виде документов. По этому признаку правила могут быть формальными и неформальными. В свою очередь неформальные правила могут быть разделены на форма­лизуемые и неформализуемые. Последнее разграничение обуслов­лено, с одной стороны, свойством правил как блага длительного пользования, которое может переходить от поколения к поколе­нию, а с другой стороны, издержками идентификации.

2. По широте охвата. По этому критерию правила можно раз­делить на глобальные и локальные. Если глобальные правила формируют институциональную среду, то локальные обеспечива­ют создание институциональных устройств, обслуживающих сдел­ки между экономическими агентами. Особенностью соотношения правил, выделенных по данному критерию, является их иерархичность .

 

2. Классификация правил

 

ФОРМАЛЬНЫЕ И НЕФОРМАЛЬНЫЕ ПРАВИЛА.

Под формальными мы будем понимать такие правила, которые создаются централизованно, осознанно, легко могут быть за­фиксированы в вербальной и/или письменной форме (и исполь­зуются в явном виде как ограничитель набора альтернатив для индивидов) и обеспечены легальной и специализированной защи­той со стороны государства.

Соответственно неформальными называются такие правила, которые, так же как и формальные, являются ограничителями по­ведения, но не зафиксированы в, вербальной форме, а также защищены другими механизмами (отличие от государства). Неформальные правила являются неотъемлемой составляющей спонтанно возникшего расширенного по рядка сотрудничества между людьми. Особенности формальных и неформальных правил проявляются в специфических условиях и параметрах их изменения. Если формальные правила могут быть изменены (и соответственно устранены) очень быстро, то неформальные правила могут изменяться только малыми приращениями. Данный тезис следует учитывать при оценке ситуации, которую иногда определяют как институциональный вакуум. Он означает отсутствие в обществе пра­вил, опосредующих взаимодействие между людьми. Однако если такое взаимодействие сохраняется, то это свидетельствует о существовании, по крайней мере, неформальных правил.

Для понимания значения формальных и неформальных правил, а также соотношения между ними необходимо учесть, что институциональное обрамление процесса размещения ресурсов обусловливает специфику хозяйственной системы. Вот почему в соответствии с предложенной классификацией правил можно выделить экономику формальную и неформальную. Причем нелегальная экономика является частным случаем неформальной (так как существует множество примеров самоорганизации экономи­ческих агентов, принципы которой не отражены в формальных правилах, но в то же время не противоречат последним), о чем свидетельствуют возможные варианты соотношений между формальными и неформальными правилами.

Взаимосвязь между данными типами правил многогранна. Она может принимать следующие формы:

а) Неформальные правила могут быть расширением, продол­жением, дополнением формальных правил, поскольку последние определяют набор альтернатив без учета обстоятельств той или иной единичной. Данный вид отношений между двумя типами правил осо­бенно распространен в общественных системах, развивающихся эволюционным путем, в которых налажен процесс отбора наиболее жизнеспособных норм поведения. Последние возникают спонтанно из повседневного взаимодействия между экономиче­скими агентами. Таким образом, механизмы легальной защиты правил и другие способы защиты — самовыполняемость (self-enforcement), защита через третью сторону (третейский суд), защита через контрагента — с этой точки зрения являются взаимо­дополняющими. Следует отметить, что существование самовыполняющихся правил позволяет сэкономить на издержках, связанных с функционированием специализированного механизма принуждения.

б) Неформальные правила являются источником формирова­ния и изменения формальных правил, когда система их развива­ется эволюционно, путем малых приращений, через отбор эле­ментов, ее составляющих. Один из представителей социологиче­ской теории права Е.Эрлих обратил внимание на то, что люди создающие законы, не производят новую норму, а лишь обнаруживают и фиксируют ее после того, как она уже сложилась на практике .

По поводу данного типа связи также можно сказать, что она присуща относительно стабильным, эволюционирующим общест­венным системам, в которых происходит спонтанная кристалли­зация части неформальных ограничений как условие поддержания стабильности и развития сложноорганизованных систем. Следовательно, сказанное в отношении механизма защиты разных типов правил в пункте "а" применимо и в этом случае. Данный пункт особенно важен в хозяйственных системах, для которых институциональное обрамление размещения ресурсов обеспечивается правом, основанным на прецедентах. Последнее, в свою очередь, также оказывается обычаем, поскольку обладает эволюционным и децентрализованным характером возникновения.

Если рассматривать первичную организацию обмена, то ее неотъемлемой характеристикой является торг по поводу условий обмена. В результате, несмотря на существующие выгоды, обмен может и не состояться, поскольку не решена проблема распределения выигрыша. Чем шире масштабы обмена, тем ощутимее препятствия, создаваемые возможностями торга. Постепенно возникшее неформальное правило магазинной торговли, в соответствии с которым продавцы непосредственно определяют цены (которые формируют прейскурант), а покупатели либо соглашаются с этими ценами, осуществляя покупку, либо не соглашаются, отказываясь от приобретения товаров, позволяет решить проблемы координации. Вместе с тем вполне возможно, что часть потенци­альных покупателей не превратились в реальных именно в силу отсутствия возможности явного торга.

в) Неформальные правила, являющиеся слаборазличимой или даже невидимой канвой общественной жизни, определяют набор доступных альтернатив в виде набора формальных правил. То, что это так, косвенно подтверждается неэффективностью формальных правил как ограничений в случаях, когда данные правила противоречат по сути неформальным, а издержки обеспечения зашиты первых запретительно высоки.

г) Неформальные правила могут быть заменителем формаль­ных.

д) Неформальные правила могут противоречить формальным, что является следствием особенностей изменения каждого вида: если неформальные правила изменяются только эволюционно, их действие и трансформация непрерывны, то формальные правила подвержены дискретным изменениям. Иными словами, если формальные правила могут быть изменены непосредственно, за одну ночь, то неформальные — опосредованно — через внедрение новой системы формальных правил или спонтанно . Однако характер данного противоречия может быть различным: оно может быть безысходным в том плане, что в конечном счете выживает либо формальное, либо неформальное правило. Другим типом противоречия является структурное, которое дает возможность при определенных условиях встроить формальное правило в сеть неформальных.

Вместе с тем следует отметить, что не существует гарантий автоматической реализации данной схемы, поскольку новые формальные правила должны быть подкреплены соответствующими санкциями за отклонение от них, действующими в течение продолжительного периода времени. Вот почему далеко не всегда те группы субъектов, которые извлекают выгоды из статус-кво, стремятся к формализации правил.

е) Наконец, следует отметить еще одну важную составляю­щую в системном взаимодействии между формальными и нефор­мальными правилами. В данном случае она опосредована особен­ностями распределения ресурсов, которые обусловлены сущест­вующими неформальными правилами. В свою очередь, распреде­ление ресурсов является основанием возникновения асимметрич­ности распределения силы в конфликте по поводу установления формальных правил.

 

ИЕРАРХИЯ ПРАВИЛ И ПРАВА

Правила могут находиться в отношении соподчиненности. В данном случае это значит, что одно правило непосредственно оп­ределяет содержание другого, но не наоборот. Один тип правил изменить проще, чем другой. Правила, непосредственно определяющие альтернативы для формулировки других правил и дающиеся изменению с большими издержками, являются гло­бальными. Они формируют институциональную среду. В свою очередь, глобальные правила состоят из конституционных, или политических, и экономических. К локальным правилам относят­ся двух- и многосторонние контракты, которые заключаются ме­жду отдельными экономическими агентами. Каждая категория правил так или иначе определяет набор прав, которыми обладают индивиды.

Конституционные (политические) правила          

Во-первых, они устанавливают иерархическую структуру го­сударства. Это в первую очередь относится к формальным кон­ституционным правилам. Во-вторых, данные правила определяют порядок принятия решений, что существенно влияет на результа­ты голосования (см. главу 9), и, наконец, в-третьих, в явной фор­ме фиксируют, как осуществляется контроль за перечнем вопро­сов, подлежащих обсуждению и разрешению. Конституционными называются наиболее общие правила, структурирующие отноше­ния между людьми в обществе. Д.Норт рассматривает конститу­ции наряду со статутами, обычным правом и контрактами как свод формальных правил. Вместе с тем следует отметить возмож­ность другой интерпретации конституционных правил. С помо­щью их можно идентифицировать характеристики той или иной человеческой общности как целого. Например, можно сказать, является ли та или иная республика парламентской или прези­дентской, федеративной или унитарной и т.п.

Однако конституционные правила могут существовать не только на уровне государства, но и отдельного города, фирмы, общины. В частности, по способу принятия решения можно вы­делить акционерные общества, производственные кооперативы, индивидуальные фирмы, общества с ограниченной ответственно­стью и т.п. В предшествующем разделе мы уже говорили о том, что персонализированные отношения обмена обычно структури­руются неформальными правилами. Это дает основание считать, что возможно существование неформальных конституционных правил для определенных типов взаимодействия.

О том, насколько важны конституционные правила для обес­печения стабильности и в то же время высокой адаптационной эффективности системы, свидетельствует модель прямой перераспределительной демократии, с помощью которой можно выявить механизм, подрывающий ее основы.

Например, если решение о производстве каких-либо благ или услуг принимается большинством голосов, то возникает перераспределительный эффект, когда производство данных благ финансируется в том числе за счет тех, кто не принимает участие в их потреблении (или если и принимает, то непропорционально малое). Это возможно в силу существенных различий в относитель­ной интенсивности предпочтений экономических агентов. Тогда в качестве компенсации данным меньшинством может быть пред­ложена другая программа финансирования, которая также может быть принята большинством голосов. Однако на этот раз для части «потерпевших» распределительные последствия будут благоприятными.

Конституционные правила являются основой для формиро­вания политических прав, в частности права свободы личности, которое при определенных условиях является неотчуждаемым, Таким образом, конституционные правила, обеспечивая форми­рование каркаса институциональной среды, в которой заключают­ся контракты, одновременно создает предпосылки и общие рамки обмена, специфицируемого и структурируемого правилами более низкого порядка.

Прежде чем переходить к объяснению следующего типа пра­вил, следует указать на возможность интерпретации конституци­онных правил как экономических, особенно если не выделять в качестве особых права свободы. Кроме того, некоторые авторы обращают внимание на важность надконституционных правил, которые предопределяют общие характеристики функционирова­ния и результативность систем обмена. В соответствии с подхо­дом, предложенным в данной главе, речь идет о неформальных конституционных правилах, являющихся основой для формули­ровки конституций.

Экономические правила

Экономическими называются правила, определяющие возможные формы организации хозяйственной деятельности, в рамках которой отдельные индивиды или группы кооперируются друг с другом или вступают в конкурентные отношения. Например, к экономическим правилам может относиться запрет на слияние двух компаний, принадлежащих одной отрасли, если результатом будет превышение значения индекса концентрации заранее опре­деленной критической отметки. К аналогичного рода правилам может быть отнесено установление предельных цен на продукты и ресурсы, определяющих соответственно рамки обмена на кон­кретном рынке; введение ограничений на импорт (посредством квотирования, повышения таможенных пошлин, ужесточения экологических требований и т.п.); сроки действия патентов. Эко­номическими правилами являются правила собственности и от­ветственности, которые более подробно будут рассматриваться в связи с исследованием вопроса о правах собственности и внешних эффектах.

Экономические правила являются условием, непосредственной предпосылкой возникновения прав собственности, так что последние оказываются результатом их создания и применения. Таким образом, права собственности появляются там и тогда, где и когда возникают правила, определяющие общие принципы отношения между людьми по поводу ограниченных благ. Учитывая данное обстоятельство, можно сказать, что, рассматривая права, мы одновре­менно анализируем правила, и наоборот.

Понятие "собственность" имеет различную смысловую на­грузку, что отражается в использовании в английском языке двух терминов: ownership и property. Если под ownership подразумева­ются полные права, которыми обладает человек, за вычетом опре­деленных ограничений, введенных государством, то под property подразумевают притязания на вещь, имеющую ценность (ожида­емый поток дохода) или ожидаемую полезность. Доступ к объек­ту, обеспечиваемый ownership, еще не обеспечивает притязания на ценность. Таким образом, доступ к вещи обеспечивается без­относительно ее ценности для конкретного человека. Логически притязание на вещь как потенциальный источник полезности принимает общественно определенную форму, когда становится правом собственности (property right), поскольку последнее, как станет очевидно из дальнейшего анализа типов правовых отноше­ний, определяется через существование отношения между людьми по поводу ограниченного блага. Таким образом, присвоение вещи становится реализацией права собственности тогда, когда отно­шение человека к ней опосредовано отношением его к другим индивидам.

В историческом плане можно выделить два подхода к опреде­лению и исследованию собственности: (1) как внутри себя нерасчлененное целое, абсолютное и неделимое; (2) как набор правомочий, которые представляют собой открытое множество. Первый подход основан на континентальной правовой традиции, пред­ставленной в кодексе Наполеона. Второй подход реализован в Рамках англосаксонской традиции. Значимость второго подхода обусловлена возможностью дифференцированного отношения к вещи экономических агентов в соответствии с их сравнительным преимуществом в ее использовании.       

 Следствиями развития континентальной традиции были:

рассмотрение собственности как вещи;        

 формальная неделимость имущественных прав;

ограниченные возможности использования принципов прецедентного права ввиду формальной неделимости собственности.

Для понимания англосаксонской традиции необходимо иметь в виду, что благо имеет множество измерений (по полезным свойствам), которые можно классифицировать по:

(1) времени;

(2) месторасположению;

(3) форме.

Данные измерения обла­дают динамическими характеристиками в рамках отношения че­ловек — вещь. В связи с этим следует напомнить, что К.Менгер выделял четыре условия превращения вещи в благо:          ^;

(1) существование потребности;

(2) существование полезных свойств;

(3) осознание человеком полезных свойств;

(4) возможность распоряжаться (присваивать) вещью. К физическим измерениям вещи следует добавить ее правовые характеристики, отражающие отношения между людьми.

Многообразие характеристик и полезных свойств вещи обу­словливает многогранность правовых отношений к ней других людей, принимающих форму правомочий. Перечисленные выше условия позволяют различать ограниченный ресурс (благо) и вещь, а также права собственности и ограниченный ресурс. Отсутствие различий по первой части делает невозможным отделить ownership от property, тогда как во второй части это приводит к отождествлению собственности и права собственности, что озна­чает невозможность обособления обмена благами от обмена пра­вами на них. Строго говоря, это противоречит хозяйственной практике. Наглядный пример тому — организация обменов на фьючерсных рынках, где сам товар отсутствует, а обмениваются только права на него.

Права собственности определяют те действия по отношению к объекту, которые разрешены (санкционированы) и защищены от препятствий их осуществления со стороны других людей. С этой точки зрения, можно говорить о детерминировании ситуа­ции выбора правами собственности. Таким образом, наряду с этими правами продуктом правил являются обязанности, поскольку речь идет о взаимодействии людей, в рамках которого одни экономические агенты должны соблюдать права других.

Права собственности представляют собой такие санкциони­рованные (экономически, юридически, этически) и принятые в обществе (формально и неформально) поведенческие отношения между экономическими агентами, которые определяют перечень возможных способов использования ограниченных ресурсов как исключительную прерогативу отдельных индивидов или групп. Таким образом, экономические правила обусловливают появление смыслового ядра права собственности, а именно исключительно­сти, а также определение, по крайней мере в общих чертах, сте­пени данной исключительности".

В качестве возможного способа структуризации права собст­венности можно рассматривать следующие виды правомочий:

— право пользоваться вещью (usus);

— право извлекать из использования данной вещи доход (usus fructus);

— право изменять физическую форму и субстанцию вещи (abusus);

— право передавать указанные правомочия другому лицу (да­рить, завещать, продавать, передавать на время).

Наиболее рельефно англосаксонская правовая традиция во­площена в перечне А.0норе, состоящем из одиннадцати правомочий. Выделение правомочий позволяет приписать каждому из них некоторую величину полезности, что будет иметь важные последствия с точки зрения объяснения поведения экономиче­ских агентов.

1. Право владения, суть которого — в защищенной возможности осуществления физического контроля над вещью. Это правомочие лежит в центре определения понятия собственности, о которой речь пойдет в одном из последующих разделов. Данное правомочие лежит в основе исключительности права собственности.

Если отсутствует право владения (вне зависимости от того, кому оно принадлежит), то бессмысленным становится и сам термин "собственность".

С известной долей условности можно принять существование коэффициента, по­рывающего степень исключительности права собственности, обеспечиваемой экономическими правилами. Данный коэффициент изменяется в пределах от 0 до 1 и может быть использован при объяснении сосуществования различных режимов прав собственности, во-первых, и перехода от одного режима к другому, во-вторых.

2. Право пользования, состоящее в извлечении либо личной выгоды (если речь идет о пользовании в узком смысле слова), ли­бо пользования ею как благом более высокого порядка, по К.Менгеру, если речь идет о пользовании в широком смысле сло­ва [Менгер К., 1992]. Иными словами, право пользования отно­сится к вещам, обладающим как непосредственной, так и косвен­ной полезностью.

3. Право управления включает в себя возможность определе­ния направления, в котором может быть использована данная вещь, а также определение круга лиц и порядка доступа к ресурсу.

4. Право на доход, который может проистекать из непосредст­венного пользования вещью (имплицитный доход) или пользова­ния вещью другими индивидами (доход в явной форме — денеж­ной или натуральной),

5. Право на капитал (или капитальную стоимость), которое предполагает возможность дарения, продажи, промотания, изме­нения формы или уничтожения блага. Данное право включает временной аспект в отношения между людьми по поводу того или иного блага.

6. Право на безопасность, или иммунитет от экспроприации, которое предполагает защиту от вредного воздействия на поток доходов в виде экспроприации даже при условии наличия ком­пенсационной системы.

7. Право на передачу вещи по наследству. Существование дан­ного права обусловлено тем, что после смерти данная вещь пере­стает быть ценной для ее обладателя, однако интерес к ней как активу сохраняется для других. Раз это так, то данное правомочие может быть ценным для того, кто является завещателем, в той степени, в какой посредством его использования может быть осуществлен обмен правами.

8. Бессрочность, которая означает отсутствие каких-либо вре­менных границ в осуществлении правомочий. Чем длиннее вре­менной горизонт, тем выше ценность данного актива для его об­ладателя.

9. Запрет вредного использования. По сути, это "отрицатель­ное" право, которое не позволяет использовать вещь таким обра­зом, чтобы это было связано с вредом, наносимым имуществен­ным объектам других агентов.

Рассмотрение данного правомочия имеет принципиальное значение при анализе возникновения и эволюции монополий за­крытого типа, когда потенциальные конкуренты не могут оказать вредного воздействия на положение монополиста в силу легаль­ного запрета на свободный вход в ту или иную отрасль. В то же время правила добросовестной конкуренции не позволяют ис­пользовать имеющиеся в принципе возможности устранения кон­курентов. Данное правомочие дает возможность провести грань между исключительностью права и его абсолютностью.

10. Ответственность в виде взыскания. Это правомочие дает возможность отчуждать вещь в уплату долга. Данное правомочие также обладает ценностью, так как позволяет использовать иму­щество в качестве залога и соответственно формулировки досто­верных обещаний как неотъемлемого элемента большинства сде­лок, в которых оппортунистическое поведение агента особенно опасно для финансового положения контрагентов.

11. Конечные права, которые состоят в "естественном" возвра­щении переданных кому-либо правомочий по истечении срока передачи, вследствие утраты силы договора или по иной причине.

Контракты

Контракты следует рассматривать как правила, структури­рующие во времени и пространстве отношения между двумя (и более) экономическими агентами на основе спецификации обме­ниваемых прав и обязательств в соответствии с достигнутым между ними соглашением. В принципе все правила могут быть ин­терпретированы как контракты. Но и в этом случае пришлось бы выделить несколько уровней, на которых они возникают.

Американский правовед Я.Макнейл выделяет три необходимых условия для возникновения контракта, содержащего обещания (promissory contract): (1) специа­лизация труда и обмена; (2) существование проблемы (и смысла) выбора; (3) осознание прошлого, настоящего и будущего. Выде­ленные элементы образуют социальную матрицу, позволяющую сформировать ключевые составляющие контракта. Рассмотрим вкратце каждую из составляющих основания возникновения кон­тракта.

1) Специализация труда и обмена. Специализация означает несовпадение набора производительных функций и потребностей для отдельного человека. Средство снятия несоответствия — спе­циализированный обмен деятельностью. Таким образом, действи­тельное общественное разделение труда как процесс — это обмен деятельностью, который может принимать различные формы. Од­нако этот обмен возможен, если каждый человек будет уверен, во-первых, в нужности его функции, во-вторых, в возможности получения в обмен на нее необходимого блага.

2) Ситуация выбора предполагает существование воли как атрибутивной характеристики свободы. Свобода как отсутствие непреодолимых препятствий является основанием осуществления выбора, так как предполагает возможность определения среди возможных вариантов поведения наилучшего. Здесь следует отме­тить, что в зависимости от принятой предпосылки о рациональ­ности может быть использована слабая или сильная форма отбора альтернатив. Слабый принцип отбора означает, что он осуществ­ляется из доступного, а не возможного (с учетом гипотетических вариантов) множества.

3) Осознание прошлого, настоящего и будущего. В данном случае речь идет о постепенной трансформации чувства времени в осознание времени. Его структуризация позволяет осуществлять предусмотрительную деятельность, по К.Менгеру. В свою очередь, предусмотрительная деятельность, поскольку она направлена в будущее, в качестве неотъемлемого момента предполагает планирование. Планирование с предположенным взаимодействием между людьми означает выработку лингвистической концептуализации, понимания условий обмена. Кроме того, осознание прошлого является неотъемлемой частью формирования ожидания, а значит, планирования в будущем.

Контракт — это проекция обмена на будущее, проекция, проистекающая из комбинации в социальной матрице трех оснований контракта — специализации труда и обмена, существования проблемы и смысла выбора, осознание прошлого, настоящего и будущего. Обещание – средство проекции обмена на будущее. Одновременно оно выполняет функцию индивидуализации, декоммунализации каждого из участников определяя его как нечто отдельное, обеспечивая соответствие участников обмена друг другу. С этой точки зрения обещание может рассматриваться как основание фундаментальной трансформации по О.Уильямсону. Фундаментальная трансформация — превращение многосторонних отношений между экономическими агентами до заключения контракта в отношения двусторонней зависимости ex post вследствие специфичности используемых ресурсов.

 

Дополнение. Особенности неформальных правил

 

В современном обществе неформальные правила играют весьма значительную роль. Люди сталкиваются с неформальными правилами повсюду: в семье, во взаимоотношениях с другими людьми, в деловой и политической жизни. Простые люди обычно слабо осведомлены о материальном праве, регулирующем их отношения с другими людьми. Основные правила, которые организуют отношения людей в повседневной жизни, не закреплены в законах. И даже на рынке, где цена устанавливается в результате колебаний спроса и предложения, действуют неформальные правила, оказывающие влияние на цену. Именно неформальные правила влияют на ожидания покупателей и их оценку того, справедливо ли повышение цены. Однако точное описание неформальных правил, их систематизация и однозначное определение роли этих правил в регулировании повседневной жизни людей — это чрезвычайно сложная задача. Неформальные правила, подобно правилам формальным, ограничивают поведение людей. Можно рассматривать в качестве формальных те правила, нарушение которых влечет за собой достаточно суровые санкции, например, наказание в виде тюремного заключения или остракизма. Подобный подход к определению неформальных правил предполагает, что государство не является необходимой предпосылкой для их существования. Неформальные правила, согласно этому подходу, не накладывают жестких ограничений на действия людей, они лишь облегчают жизнь в обществе, делают ее более приятной. За нарушение неформальных правил следует не строгое наказание, а, в худшем случае, неодобрение общества. Неформальные правила являются, в соответствии с этим подходом, обязательными только в моральном смысле или с точки зрения приличий и хорошего вкуса.

Наличие принуждения со стороны государства — это характерная черта формальных правил. В отличие из них неформальные правила не закрепляются ни в одном официальном источнике, и их исполнение гарантируется не угрозой законодательных санкций, как в случае с правилами формальными, и за их исполнением следят не специалисты, а все члены общества. Поэтому в первобытных обществах, не знавших государства, поведение людей регулировалось правилами неформальными. Формальные правила возникают с появлением государства. При этом подходе строгость наказания не имеет определяющего значения. Наказание может быть строгим как за нарушение формальных, так и за нарушение неформальных правил, действующих в обществе. Например, в первобытных обществах действовало неформальное правило: богатые соплеменники должны были раздавать свое богатство более бедным членам общества. Эта норма выполняла определенную экономическую функцию — функцию страхования от голода, который в равной степени угрожал всем членам первобытного общества, так как технология хранения продуктов была неразвитой и создание запасов было невозможным. Поделившись с соплеменниками, которым не повезло в этом году, богатый человек мог рассчитывать на взаимность, когда он в свою очередь окажется менее удачливым. Подобное альтруистическое поведение поощрялось обществом: человек, раздавший свое богатство, пользовался особым уважением соплеменников. Но в некоторых обществах соблюдение этой нормы поддерживалось весьма суровыми санкциями. Например, эскимосы иногда убивали жадных богатых соплеменников.

Люди соблюдают законы потому, что за их нарушение следует наказание со стороны государства. А что заставляет людей соблюдать правила неформальные? Каковы те стимулы, которые заставляют людей выполнять нормы поведения, действующие в обществе? Если норма поведения, принятая в обществе, не выполняется, то за этим следует определенная санкция, т.е. человек, нарушивший норму, должен нести определенные издержки.

Классификация санкций за несоблюдение неформальных правил

Наказание, которое может быть применено по отношению к нарушителям неформальных правил, принимает разнообразные формы, от простого неодобрения и косого взгляда до полного отказа поддерживать какие-либо отношения с нарушителем. Выделим основные группы санкций за нарушение социальных норм.

1. Автоматическая санкция. Классический пример автоматической санкции за нарушение нормы — это наказание за несоблюдение правил дорожного движения. Тот водитель, который нарушает правило правостороннего движения в стране, где оно является нормой, просто столкнется со встречным автомобилем. Нарушитель в данном случае наказывается автоматически, без чьего-либо намеренного вмешательства. Норма, которая поддерживается автоматической санкцией, называется самовыполняющейся нормой (self-enforcing norm). Другим примером самовыполняющейся нормы может служить язык. Если вы не говорите на языке ваших торговых партнеров, то они вас не поймут и вам не удастся заключить выгодную сделку. В этом случае санкция также наступает автоматически.

2. Вина. Чувство вины, которое испытывает человек, нарушивший норму поведения, — это внутренняя санкция.  Экономисты рассматривают наказание как способность налагать издержки.

Нарушитель испытывает угрызения совести, если он нарушил социальную норму, ставшую его внутренним убеждением в результате соответствующего образования и воспитания, независимо от внешних последствий. Многие люди чувствовали бы себя плохо, если бы воровали, даже если бы они были уверены, что их не поймают. Вина несколько напоминает автоматическую санкцию, потому что нарушитель рассматривает санкцию, которая наступает без постороннего вмешательства, как издержки для себя. Но она отличается от простой автоматической санкции: ведь чтобы санкция начала действовать, необходимы определенные инвестиции в воспитание человека. Нужно приложить усилия, чтобы человек интериоризировал норму поведения и стал способен испытывать чувство вины.

3. Стыд. Нарушитель чувствует, что его действия понизили его в глазах других людей. Стыд — это внешняя санкция за нарушение нормы поведения. Стыд, также как и вина, являются результатом воспитания, как формального, так и неформального. Однако стыд отличается от вины тем, что он требует распространения информации о нарушении. Чтобы санкция стала действенной, необходимо, чтобы другие члены общества знали о нарушении правил.

 

4. Информационная санкция. Действия нарушителя нормы могут раскрыть некоторую информацию о нем, которую он предпочел бы скрыть. Молодой человек, который хочет получить работу, но приходит на интервью с работодателем небрежно одетым, ненамеренно подает сигнал о том, что он не очень серьезно относится к этой встрече и что его не очень беспокоит, получит ли он эту работу или нет. В данном случае предполагается, что нарушение нормы поведения каким-то образом непосредственно связывается с обладанием нежелательными качествами, и поэтому люди наказывают нарушителя, отказываясь иметь с ним дело.

Информационные санкции могут показаться потенциально слишком строгими. Издержки нарушителя, ставшие результатом наказания, намного превысят социальные издержки, явившиеся следствием нарушения нормы. Однако информационную санкцию можно рассматривать как способ корректировки асимметрии информации. В данном случае функция социальной нормы заключается не в сдерживании определенного поведения, а в подаче сигнала. Пустяковое нарушение нормы может сигнализировать о возможной ненадежности нарушителя как друга или делового партнера.

 

5. Двусторонние санкции, требующие издержек от наказывающей стороны. В этом случае нарушитель нормы наказывается действиями лица, пострадавшего от этого нарушения. Данный вид санкции не требует распространения информации о нарушении. Человек, осуществляющий наказание — это единственное лицо, которому необходимо знать о нарушении нормы. Но в этом случае, однако, могут возникнуть проблемы с осуществлением наказания за нарушение нормы, потому что оно здесь, в отличие от случаев, рассмотренных выше, не является бесплатным, а связано с определенными издержками, которые целиком возлагаются на лицо, осуществляющее наказание.

В этом случае даже может возникнуть необходимость в дополнительной системе санкций, применяемой по отношению к тому, кто уклоняется от своей обязанности наказать нарушителя нормы. Корсиканские законы кровной мести, например, дополняли механизм двусторонних санкций, требовавший от наказывающей стороны несения определенных издержек. Тот, кто отказывался от исполнения своего долга — кровной мести, подвергался остракизму. Это означало, что на лицо, отказывающееся от исполнения своего долга, общество налагало определенные издержки, и он должен был сравнивать издержки выполнения своего долга наказать обидчика с издержками изгнания из общества. Общество может также снижать издержки наказания за счет освобождения того, кто осуществляет наказание, от санкций, формальных или неформальных, которые обычно налагаются за те действия, которые он предпринимает, наказывая нарушителя.

 

6. Многосторонние санкции, требующие издержек. Многосторонняя санкция требует гораздо больше информации, чем санкция двусторонняя.

Информация о нарушении должна быть распространена среди членов общества. В случае многосторонней санкции также остро стоит проблема безбилетника, так как в наказании участвует большое число людей и возникает необходимость в определенном принуждении лиц, которые должны осуществлять наказание. Но в то же время издержки каждого наказывающего будут меньше, чем в случае двусторонней санкции. Спектр возможных наказаний здесь очень широк — на одном конце находится остракизм — изгнание из общества, а на другом — косой взгляд, как выражение неодобрения без какого-либо ощутимого наказания.

Условия эффективности неформальных правил

Эффективность неформальных институтов в регулировании жизни определенного сообщества зависит от ряда условий, в числе которых можно указать на следующие:

1. Размер социальной группы, в которой действуют эти нормы.

Чем меньше группа, тем чаще в ней повторяются сделки, тем легче определить нарушителя норм и тем ниже издержки тех, кто подвергает нарушителя наказанию.

2. Величина издержек, которые несет нарушитель, подвергающийся наказанию. Издержки, вызванные остракизмом, обратно пропорциональны уровню дохода. В богатом обществе с развитой системой социального страхования и наличием альтернативных возможностей получения доходов индивиды меньше зависят от расположения определенного сообщества. Оба эти условия — небольшой размер группы и высокие издержки, которые несет нарушитель, подвергающийся остракизму, выполнялись в первобытных изолированных сообществах. Поэтому там система правосудия, основанная на неформальных правилах, была достаточно эффективной.

3. Третьим условием является статичный характер общества, в котором действуют неформальные правила. Если общество меняется быстро, то управление, основанное на нормах, не удовлетворяет потребности общества. Социальные нормы изменяются медленно, и тогда при создании нормы проблема безбилетника остро не стоит. Когда издержки изменения нормы малы, тот факт, что лицо, которое меняет норму, не может получить большую часть выгод, не является препятствием для создания нормы. Если же развитие общества становится динамичным, а централизованной власти, которая создавала бы или меняла нормы, нет, то необходимые серьезные изменения норм осуществить сложнее из-за высоких издержек.