Институциональная динамика

 Институциональная динамика: соотношение спонтанных и целенаправленных действий в установлении новых институциональных образцов – тема научной статьи по экономике и бизнесу читайте бесплатно текст научно-исследовательской работы в электронной библиотеке КиберЛенинка

Образовательный блог по Институциональной экономике Цинпаевой Ф.С.: ноября 2020

Microsoft Word - 02_titul.doc

201211_39.pdf

195ad957b85d8bd70b0a0f3fe7cf7361.pdf

Понятие институциональных изменений. Классификация институциональных изменений. Простейший механизм институциональных изменений.

Институциональные изменения (institutional changes) — процесс изме­нения формальных и неформальных правил, ограничивающих поведение людей, а также поддерживающих их механизмов принуждения.

Во всех общественных сферах институциональные формы меняются, являются объектом конструирования, исторически развиваются, хотя и воспроизводят, выражают в обновленном виде основополагающие базовые институты. Институциональные формы образуют конкретную институциональную среду общества, они изменчивы, постоянно модифицируются, имеют исторически преходящий характер. Очевидно, что "никакая институциональная система никогда не является вполне однородной в смысле единодушного принятия ее целостности, и различные степени приятия могут стать очагами конфликта и изменений? Фундаментальные процессы, благодаря которым сохраняется преемственность социальных систем и их важнейших институциональных производных, порождают передвижки в распределении власти и (экономических) позиций среди неравных групп и категорий людей в обществе и в их отношении к предпосылкам социального порядка" (Эйзенштадт, 1999, с. 85). Такие передвижки, порождаемые как внутренними импульсами, так и влиянием международного окружения, требуют новых, адекватных складывающимся условиям, институциональных форм, в которых закрепляется очередной уровень легитимизации социальных взаимодействий. Поэтому институциональная среда, образованная разнообразными, постоянно меняющимися институциональными формами, подвижна и обусловлена историческим, временным, культурным контекстом. В отличие от них, базовые институты, образующие институциональную матрицу общества и поддерживающие фундаментальные процессы сохранения социальной преемственности и общественной эволюции, неизменны, устойчивы и сохраняют свое содержание.

В соответствии с таким разграничением процесс институциональных изменений можно понимать как процесс совершенствования институциональных форм, осуществляемый в русле эволюции, задаваемой типом институциональной матрицы общества. Это означает, что хотя базовые институты как сущностные связи между основными сферами человеческой деятельности в обществе сохраняют свое содержание, их воплощение в конкретных формах меняющейся социальной практики постоянно развивается. Такой подход отличается от известных концепций институциональных изменений, в которых не принимается во внимание природа институциональной матрицы общества.

Сегодня можно выделить два типа институциональных изменений: эндогенные и экзогенные. Эндогенными можно назвать такие трансформации институциональной структуры экономики, которые осуществляются путем эволюционного изменения существующих правил и норм, составляющих основу институтов.

Экзогенные институциональные изменения являются по своей природе более радикальными и чаще всего проявляются при импорте институтов. Импорт институтов возможен только тогда, когда вектор развития имеющихся “отечественных” институтов совпадает или, по крайней мере, не противоречит требованиям сознательно внедряемых институтов. Экзогенные институциональные изменения осуществляются и в том случае, когда институты конструируются на основании мыслительных конструкций, идеологий и теоретических построений, которые нигде не существовали на практике. Примером этому может служить конструирование нового общества и новой экономики после Октябрьской революции в России 1917 года.

Все типы институциональных изменений, которые описаны в экономической литературе можно сгруппировать так:

1. Инкрементные институциональные изменения за счет закрепления неформальных правил, норм, институтов в относительно малых группах с семейно-родственными связями. Эффективно снижают трансакционные издержки для членов группы.

2. Эволюция институтов. Возникающие неформальные практики постепенно закрепляются как общепризнанные в формальных институтах.

3. Революционные институциональные изменения. Обычно проявляются при экзогенном заимствовании институтов, или их «импорте».

«Главная роль, которую, институты играют в обществе, заключается в уменьшении неопределенности путем установления устойчивой (хотя и необязательно эффективной) структуры взаимодействия между людьми».

Координация в экономике осуществляется на основе текущих цен. В долгосрочном периоде распределение ресурсов и, следовательно, экономическая координация будут зависеть от институтов. Таким образом, роль институтов и правил в долгосрочном периоде и в эволюционном аспекте тождественна роли цен. В плановой экономике фактически не было ценовой координации, но зато существовала координация институциональная, которую обычно не учитывают.

С этим положением согласуется фундаментальная идея Шумпетера о том, что сущность экономического развития заключается не столько в накоплении капитала и приращении дополнительной рабочей силы, сколько в перераспределении наличного капитала и наличной рабочей силы из менее эффективных сфер экономической деятельности в более эффективные. И такое перераспределение в равной степени зависит от относительных цен и институтов.

Механизм институциональных изменений в зависимости от того, в рамках какого экономического порядка осуществляется, тоже может различаться.

«Эволюционная теория обосновывает вывод о том, что с течением времени неэффективные институты отмирают, а эффективные - выживают, и поэтому происходит постепенное развитие более эффективных форм экономической, политической и социальной организации».

«Источником изменений служат меняющиеся относительные цены или предпочтения».

Сложность изучения институциональных изменений определяется еще и тем фактом, что такие изменения в большинстве случаев имеют инкрементный и непрерывный характер (в отличие от дискретных, революционных изменений). Поэтому оценить предельные институциональные изменения довольно сложно, так как они «могут быть следствием изменений в правилах, неформальных ограничениях, в способах и эффективности принуждения к использованию правил и ограничений».

В отличие от эволюции биологической, в социальной эволюции навыки, умения, знания и опыт не передаются по наследству, а усваиваются, приобретаются, наследуются в ходе обучения в социальных организациях и группах. Если в биологической эволюции происходит наследование признаков родителей, то в социальной – опыта традиций социальных коллективов и общества в целом.

Если цены на рынке образуются благодаря конкуренции, то долгосрочные ориентиры, определяющие сам порядок экономической организации, тоже конкурируют с альтернативными вариантами поведения. Если институциональная структура находится в стадии формирования или изменения, то институты, конституирующие ее, будут возникать и закрепляться в зависимости от сравнительной эффективности альтернативных способов координации хозяйственной деятельности.

Неэффективность одних и эффективность других механизмов координации выявляется в результате институциональной метаконкуренции. Обычно в экономической литературе под метаконкуренцией понимается конкуренция институтов: "если какая-либо форма экономической организации существует, значит она эффективна, потому что в процессе конкурентной борьбы выживают сильнейшие, т. е. наиболее эффективные институты".

Объяснение способа институционального отбора в зависимости от предельной выгоды (количество блага/ издержки) от применения того или иного института:

1. В расширенном порядке закрепляются институты, которые при значительном увеличении числа индивидов, следующих в рамках их правил и ограничений, дают возрастающую предельную отдачу для всей группы, в рамках которой применяется данный институт. Причем группа, по всей видимости, должна быть большая, следуя традиционной теории групп. Действия в рамках таких институтов будут привлекательными для большинства индивидов в группе, поэтому для выполнения правил и ограничений, предписываемых институтом, нет необходимости для насилия или какого - либо другого принуждения. Здесь выбор индивиды делают сами. Примером может служить возрастающая предельная отдача от института индивидуализированной собственности, или системы свободной контрактации, или рыночного обмена.

2. Также может наблюдаться преимущественно убывающая отдача от следования правилам и ограничениям того или иного института. Хотя для узкого круга лиц предельная отдача может наблюдаться положительной, при увеличении круга лиц, входящих в сферу действия этого института, предельная отдача непременно снижается. Примером здесь могут служить институты распределения экономических благ и льгот в командной экономике. Следование таким институтам невозможно без принуждения (по крайней мере, в довольно длительном периоде).

Примером такого института в современной России является социальное страхование, в частности, выплаты на лечение и отдых. В 1997 году 80% таких выплат были предоставлены 20% домохозяйств, имеющих наивысшие доходы.

Модель институциональных изменений д. Норта

 Норт выделил следующие основные источники институцио­нальных изменений.

Изменения в относительных ценах приводят к институцио­нальным изменениям, которые восстанавливают экономическую эффективность в экономике или способствуют ее достижению. Изменения в относительных ценах (например, изменения в со­отношении цен факторов производства — цен на землю и труд, труд и капитал, капитал и землю) меняют стимулы экономиче­ских агентов, которые вступают во взаимодействие друг с другом. Новые относительные цены создают новые возможности получе­ния доходов, которые требуют институциональных изменений.

В качестве примера Норт приводит изменение в относитель­ных ценах на землю и труд в XIV и XV веках. В этот период в Европе наблюдается резкое сокращение численности населения в резуль­тате голода, повторяющихся эпидемий чумы и других болезней, войн и революций. Это был период абсолютного сокращения чис­ленности населения, в результате которого произошло изменение относительных цен факторов производства: земли и труда.

Вторым источником институциональных изменений служат технологические инновации, которые в свою очередь ведут к изме­нению относительных цен. Рассмотрим условный пример институ­циональных изменений в результате появления новых технологи­ческих возможностей. Представим себе, что мы можем отапливать дом не масляным или газовым обогревателем, а с помощью уста­новленного на крыше коллектора солнечных лучей. Чтобы принять решение мы должны сравнить техническую эффективность обогре­вателей и их цены. Для традиционных видов отопления это сделать нетрудно, а техническая эффективность солнечной батареи очень сильно зависит от институциональных соглашений, принятых в обществе, ведь ваш сосед может вырастить на своем участке дерево, которое будет препятствовать попаданию солнечных лучей в ваш коллектор. Т.е. техническая эффективность новой техники зависит от сложившейся институциональной среды.

Институциональное изменение (принятие закона, запреща­ющее вашему соседу создавать препятствия для пользования сол­нечной батареей) станет следствием появления новой технологии. Производители солнечных батарей и те, кто намерен пользовать­ся ими, предпримут определенные действия, которые приведут к институциональным изменениям.

И, наконец, еще один источник институциональных изме­нений — это изменения во вкусах и предпочтениях людей. В качестве примера здесь можно привести серьезное институциональное из­менение, которое само по себе не может быть полностью объяс­нено изменением соотношения цен, и в котором основную роль играли идеи — это движение за отмену рабства в Соединенных Штатах. Ведь во время Гражданской войны в Америке институт рабства еще оставался экономически выгодным.

Простейшая модель институциональных изменений

Итак, мы говорили о том, что одним из источников институ­циональных изменений является изменение относительных цен. Но цены меняются постоянно и поэтому возникает вопрос о том, когда изменения относительных цен ведут к институциональным изменениям, а когда их следствием является просто пересмотр контрактов в рамках действующих правил.

Для дальнейших рассуждений нам потребуется опреде­ление институционального равновесия, которое дает Д. Норт: «Институциональное равновесие — это такая ситуация, в которой при данном соотношении сил игроков и данном наборе контракт­ных отношений, образующих экономический обмен в обществе, ни один из игроков не считает для себя выгодным тратить ресурсы на реструктуризацию отношений. Заметьте, что такая ситуация не означает, что все игроки довольны существующими правилами и контрактами. Она означает лишь то, что при данных относитель­ных издержках и выигрышах от изменения игры, которую ведут участники контрактных отношений, им невыгодно менять игру» [Норт, 1997б, с. 111—112].

Агентами институциональных изменений являются пред­приниматели (экономические и политические), формирующие организации, которые являются их орудием. Индивиды, конеч­но, могут действовать и в одиночку, но могут и организоваться с определенной целью. Организованные группы способны к более концентрированному действию.

В институциональную структуру встроены стимулы, и они играют решающую роль в том, какие организации будут возни­кать, и какие знания и навыки они будут приобретать. Если ин­ституциональная структура общества поощряет криминальную деятельность, то будут возникать организации, которые исполь­зуют эти возможности максимизации прибыли. Если, наоборот наибольшую выгоду в данных институциональных рамках пред­приниматели могут получить от производственной деятельности, то будут возникать организации, которые станут инвестировать средства в приобретение знаний и навыков в этой сфере.

Поведение организаций, максимизирующих богатство, мо­жет принимать форму выбора в рамках существующих правил и ограничений, или проявлятся в виде попыток изменения самих правил и ограничений. Какое направление выберет организация, зависит от ее восприятия выигрыша. В современной экономике организации затрачивают ресурсы в обоих направлениях.

Рассмотрим теперь простейшую модель институциональных изменений. Относительные цены изменились, и одна из сторон, участвующих в обмене (это может быть обмен как экономический, так и политический) чувствует, что она одна или они обе могут выиграть от изменения контракта. В этом случае будет предпри­нята попытка пересмотра контракта. Однако контракты вписаны в иерархию других правил и изменение условий договора может оказаться невозможным без изменения правил, находящихся на более высоких ступенях иерархии (или без нарушения какого-то неформального правила). В этом случае та сторона, которая хочет улучшить свое положение, может попытаться затратить ресурсы на изменение правил, более высокого уровня. Если же речь идет о неформальном правиле, то изменения в относительных ценах могут привести к их эрозии и замене другой нормой. Если люди начинают игнорировать неформальное правило, и оно переста­ет подкрепляться механизмом принуждения, то со временем оно перестает действовать и заменяется другим институтом.

Рассмотренная модель очень простая, здесь не учитывается большое количество других факторов, например, проблема безбилет­ника, которая препятствует коллективному действию.

Источником дискретных институциональных изменений служат войны, революции, завоевания и стихийные природные бедствия, которые нарушают непрерывность институционального развития. Дискретные изменения — это радикальные изменения в формальных правилах.

Почему непрерывность институциональных изменений на­рушается и происходят революции? Обычно институциональные изменения происходят в рамках, с которыми согласна каждая из сторон. Кризисная ситуация в обществе может разрешаться с помо­щью перестройки политических институтов, но для этого институ­циональная структура общества должна предоставлять возможно­сти компромиссов между игроками. Если в обществе нет институ­циональных рамок для разрешения конфликтов, если отсутствуют институты, которые выполняли бы роль посредника, тогда агенты институциональных изменений могут сформировать коалиции, ко­торые попытаются разрешить кризис с помощью насилия.

В связи с революциями возникает вопрос о том, почему люди участвуют в революции, ведь издержки участия могут быть очень велики (вплоть до гибели), в то время как выигрыши весьма нео­пределенны. Как в этом случае удается преодолеть проблему без­билетника? Стандартная экономическая теория, использующая принцип методологического индивидуализма и считающая, что индивиды действуют только исходя из своей выгоды, сопоставляя выгоды и издержки, ответить на этот вопрос не может. Здесь всту­пает в действие идеология, которая может быть весьма действен­ным способом преодоления проблемы коллективных действий. Чем сильнее идеологические убеждения участников, тем большую цену они готовы заплатить. Однако неоинституциональной тео­рии не удалось пока объяснить идеологию с позиций методологи­ческого индивидуализма.

Институциональная динамика: роль прошлого в развитии институтов – два подхода.

Какую роль играет прошлое в современном развитии инсти­тутов? Можно выделить два основных подхода к этому вопросу.

1. Сторонники первого считают, что в обществе действует эволюционный механизм, который отбирает наиболее эффектив­ные институты и организации, приносяшие наибольшую пользу обществу.

2. Другие авторы уверены, что выживают не обязательно са­мые эффективные институты и организации. Развитие в прошлом могло пойти по неоптимальному пути.

Круг авторов, которые считают (иногда в неявном виде), что эволюционные процессы в целом ведут в направлении к оптималь­ности и эффективности, достаточно широк. Их иногда называют историческими оптимистами, а этот подход — панглоссианским по имени героя философской повести Вольтера*.

* В философской повести Вольтера «Кандид или оптимизм» есть герой, ко­торого зовут доктор Панглосс — это наставник главного героя. Доктор Панглосс, который с тупым оптимизмом постоянно утверждал: «Все к лучшему в этом лучшем из миров», в конце концов, был повешен за богохульственные речи в Лиссабоне после землетрясения.

В современной экономической литературе этот подход прояв­ляется в попытке оправдать гипотезу о максимизирующем поведении экономических агентов или гипотезу о рациональном поведении ссыл­кой на естественный отбор. Впервые такая попытка была предприня­та Алчианом в 1950 году в его знаменитой статье «Неопределенность, эволюция и экономическая теория».

Статья была написана как ответ на критику предпосылки не­оклассической теории о максимизирующем поведении экономи­ческих агентов. Это направление критики маржиналистской тео­рии возникло в 1930-х годах в Англии и в 1940-х годах в Америке на базе эмпирических исследований поведения предпринимателей, которые показали, что при принятии решений предприниматели не осуществляют расчет и сопоставление предельных величин из­держек и выгод. Зачастую они даже не располагают информацией, необходимой для этих расчетов.

В ответ на эту критику Алчиан заявил, что выживают те фир­мы и индивиды, которые максимизируют прибыль, даже если они и не делают это целенаправленно. Он выдвинул аргумент о есте­ственном отборе, который был призван доказать, что обезличен­ные рыночные силы действуют таким образом, что соблюдаются все теоремы, описывающие поведение фирмы в неоклассической теории, даже если предпосылки о поведении фирмы, направлен­ном на максимизацию прибыли, неверны. В условиях неопреде­ленности, неполной информации и несовершенного знания мак­симизация прибыли не может быть руководством к действию. Заранее, ex ante, мы не можем сказать, какое поведение приведет к наилучшим результатам. Лишь задним числом, ex post можно определить, какие действия принесли наибольшую прибыль.

В теории Алчиана не предполагается, что экономические агенты действуют целенаправленно и сознательно. Индивид мо­жет реагировать на неопределенность, строго придерживаясь при­вычек и обычного поведения, которые ассоциировались с успе­хом в прошлом, он может использовать метод проб и ошибок, или имитировать поведение наиболее удачных фирм. Рынок же от­берет те виды поведения, которые были бы правильными в усло­виях совершенного предвидения. Подобный тип рациональности Уильямсон называет органической (organic rationality). C этим типом рациональности ассоциируются эволюционные теории (Алчиан, Нельсон и Уинтер), а также австрийская школа (Хайек, Менгер, Кирцнер)

Фридмен в статье 1953 года пошел еще дальше и заявил, что естественный отбор ведет к оптимизирующему поведению аген­тов и фирм. Естественный отбор у Фридмена — это основание для того чтобы предполагать, что агенты действуют так, как будто они рационально стремятся максимизировать ожидаемый результат, независимо от того, делают они это или нет. «Таким образом, они как будто знают соответствующие функции спроса и издержек, вычисляют предельные издержки и предельный доход от всех до­ступных им видов деятельности и увеличивают масштаб каждого из видов деятельности до такого момента, пока соответствую­щие предельные издержки и предельный доход не сравняются».

У этих авторов, однако, остается неясным сам механизм естественного отбора. Алчиан предполагает, что фирмы имити­руют тех, кому удается максимизировать прибыль. Но остается невыясненным вопрос о том, откуда фирмы знают, какие харак­теристики они должны имитировать. В качестве критики идеи Алчиана Пенроуз высказывает аргумент о том, что в экономике нельзя проводить аналогию с естественным отбором в биологии, поскольку не обнаружен экономический аналог наследственным характеристикам, передаваемым с помощью генов.

Итак, этот подход основывается на идее о том, что капита­листическая конкуренция действует подобно эволюционному процессу в биологии, отбирая наиболее эффективные институ­циональные формы и способы организации. Эта идея прослежи­вается в работах Йенсена, Уильямсона, Меклинга, Норта и других институционалистов.

Сторонники второго подхода обращают внимание на те яв­ления, которые противоречат тезису о том, что выживают только наиболее эффективные институциональные структуры и органи­зационные формы. Одно из таких явлений — это зависимость от траектории развития (path dependence).

Если бы институты существовали в мире, где трансакци­онные издержки равны нулю, то предшествующее экономиче­ское развитие не имело бы никакого значения. Изменения в от­носительных ценах или в предпочтениях немедленно влекли бы за собой соответствующую перестройку институтов. Но в реаль­ном мире, где трансакционные издержки не равны нулю, важное значение приобретает сам процесс, в ходе которого возникли со­временные институты, ведь этот процесс ограничивает выбор в будущем. Именно он определяет расходящиеся направления раз­вития общества, политических систем и экономик. «Зависимость от траектории предшествующего развития означает, что история имеет значение. Нельзя понять альтернативы, с которыми мы сталкиваемся сегодня (и определить их содержание в процессе моделирования экономической деятельности), не проследив путь инкрементного развития институтов».

Примеры технологических ано­малий : упорное существование узкой железнодо­рожной колеи, вытеснение системами с переменным током других систем, работающих на токе постоянном, победа бензинового ав­томобильного двигателя над паровым и электрическим — все это иллюстрация того факта, что выбранное однажды направление изменений в технологической сфере может привести к преобла­данию одного технического решения, даже, если оно оказывается менее эффективным по сравнению с альтернативным решением, которому не удалось закрепиться.

Это явление зависимости от пути развития в сфере технологии объясняется тем, что развитие явления может сопровождаться на­растанием связанной исключительно с ним и благоприятствующей ему внешней среды. Именно эта внешняя среда и направляет раз­витие явления по определенной траектории [Нестеренко, 1997]. В нашем примере эта среда включала производителей и потребителей печатных машинок, а также машинисток с их навыками печатания вслепую и организации, которые занимались их подготовкой.Что такое зависимость от траектории развития применительно к экономическим институтам общества? Применительно к обще­ству это понятие означает, что общество и экономика воспроизво­дят социальные и культурные институты прошлого, постепенно внося в них изменения. В наиболее простом виде эту зависимость от траектории развития можно представить следующим образом. Мы имеем первоначальный набор институтов, который создает, напри­мер, отрицательные стимулы к производственной деятельности. В этой институциональной среде создаются организации и группы, которые получают выгоду в рамках действующих правил. Возникает идеология, которая не только оправдывает существующую структу­ру общества, но и объясняет слабое функционирование экономики. Результатом будет политика, усиливающая существующие институ­ты и организации, а также действующие в этой системе стимулы.

Институциональная динамика: формы зависимости от траектории развития (теории Марка Ро, Либовица, Марголиса).

В литературе выделяется несколько форм зависимости от траектории развития. Идею о существовании различных форм данного явления предложили Марк Ро, который говорит о сла­бой, средней и сильной степени зависимости от траектории раз­вития а также Стэн Либовитц и Стефен Марголис, которые выделили зависимость первой, второй и третьей степени.

Чтобы понять различие между этими формами зависимости от траектории развития, рассмотрим следующий условный при­мер. Мы едем по дороге, на которой много поворотов и думаем о том, что прямая дорога была бы более удобной. Но современ­ная дорога зависит от того пути, который был выбран много веков тому назад торговцем мехами, прорубавшем эту дорогу в дремучем лесу, где водились волки. Чтобы избежать встреч с хищниками, он обходил места их обитания. Поскольку он не был хорошим охот­ником, то путь получился не прямой, а с множеством поворотов. По этой дороге позже ездили люди, расширяли ее, вдоль дороги стали вырастать селения, возникла промышленность. Дорогу за­асфальтировали, сделав ее пригодной для современного транспор­та. Но вот настало время ремонтировать дорогу и возник вопрос, не стоит ли сделать эту дорогу прямой? Но тогда придется сносить дома и закрывать фабрики. Конечно, если бы дорогу строили сейчас, то выбрали бы прямой путь. Но общество уже осуществило инвестиции в эту дорогу и в инфраструктуру, связанную с ней, и вся система будет приспосабливаться к этой дороге: водители бу­дут приобретать соответствующие навыки езды, будут разрабаты­ваться специальные автомобили, рассчитанные на большое коли­чество поворотов и т.д.

С помощью этого примера мы теперь проиллюстрируем раз­личные формы зависимости от траектории развития

1. Слабая форма или зависимость от пути развития первой степени. Эта форма имеет место тогда, когда один институцио­нальный (или технологический) результат был бы не хуже аль­тернативного. Каждый хорош по-своему, каждый достаточно эффективен. В прошлом общество осуществило выбор между дву­мя институтами, и этот выбор закрепился. Выбранный институт функционирует не хуже, чем альтернативный, от которого отказа­лись. Примером зависимости от траектории развития этого вида может служить выбор в пользу правостороннего или левосторон­него движения, сделанный в различных странах.

2. Средняя форма или зависимость от траектории развития второй степени. Зависимость от траектории развития этого типа связана с неэффективностью выбранного пути. Она определяется неспособностью индивидов к совершенному предвидению буду­щего, поэтому решения, которые представлялись эффективными ex ante, не всегда могут оказаться эффективными ex post. Если бы мы осуществляли свой выбор сейчас, то выбрали бы другую аль­тернативу, поскольку неэффективность выбора уже очевидна. Но инвестиции в связи с выбранной альтернативой уже осущест­влены, и перестраивать систему неэффективно. Мы сожалеем о сделанном в прошлом выборе, но нет никакого экономического смысла в изменении. В нашем абстрактном примере предполо­жим, что издержки уничтожения волков были равны выгоде от прямой дороги. Развитие могло пойти по любому пути, но первый торговец, который путешествовал через лес, был плохим охотни­ком, поэтому у нас теперь дорога с множеством поворотов. Для этого торговца прямая дорога была более дорогостоящей, но если бы первым прошел хороший охотник, то дорога была бы прямой. Но сейчас издержки выравнивания дороги слишком высоки, и мы лишь сожалеем о том, что было сделано, однако выбор другой аль­тернативы сейчас был бы неэффективным. ­

Можно применить эти абстрактные рассуждения к выбору модели корпоративного управления. Любая из моделей корпо­ративного управления имеет свои недостатки и связана с опреде­ленными издержками. В американской системе — это агентские издержки, связанные с положением управляющих, слишком ко­роткий временной горизонт принятия решений, издержки, свя­занные с жесткой вертикальной интеграцией. В германской и японской моделях — это агентские издержки, связанные с финан­совыми институтами, чрезмерные вложения в долгосрочные ин­вестиционные проекты, подавление инновационной активности. Однако переход от одной модели корпоративного управления к другой в каждой из этих стран был бы неэффективным.

3. Сильная форма или зависимость от пути развития третьей степени. Она имеет место тогда, когда ценность новой дороги превышает издержки сноса зданий и строительства новой дороги. Однако мы не строим новую дорогу, потому что кроме невозврат­ных издержек есть еще издержки другого рода, которые препят­ствуют строительству новой дороги, причем эти издержки созда­ются самой старой дорогой и связаны, во-первых, с информаци­ей, которой мы располагаем (и нашей идеологией) и, во-вторых, с общественным выбором и трансакционными издержками по­литических рынков. Сторонники новой дороги, возможно, не имеют никакого влияния в законодательных органах, а те группы, которые связаны со старой дорогой и которые возникли благодаря этой дороге, возможно, весьма влиятельны, и могут блокировать перемены. В этом случае осуществить перемены помешают транс­акционные издержки политических рынков. Возможно также, что информацию, которая помогла бы обосновать выбор новой доро­ги и определить, где должна проходить эта новая дорога, очень трудно оценить, потому что мы ничего не знаем о новой дороге, а когда начинаем над этим задумываться, то наши рассуждения принимают направление, заданное нашими представлениями о «нормальных» дорогах. Имеющиеся в наших головах менталь­ные конструкции, заданные нашим движением по определенной траектории развития, мешают нам выбрать новый путь. Для чело­веческого мышления характерна ограниченность возможностей воображения. Эти пределы определяются опытом и привычным мышлением, которые зависят от той культуры, частью которой является человек. Общество не может эффективно рассуждать о новом пути, потому что у него нет соответствующего словаря, концепции и даже веры в то, что другой путь вообще может существо­вать. Таким образом, дополнительным источником возможной неэффективности институтов могут быть идеи и идеологические установки, которые определяют те ментальные конструкции, при помощи которых люди обрабатывают информацию, необходимую для принятия решений.

При третьей форме зависимости от траектории развития следование по старому пути ведет к результату, который неэффек­тивен, но в этом случае результат можно исправить. Траекторию движения общества в случае зависимости слабой и средней формы нельзя исправить при нашем состоянии знания и тех альтернати­вах, которые доступны. Сильная степень зависимости в принци­пе предполагает возможность исправить траекторию движения, и она в наибольшей степени и привлекает внимание экономистов.

Выделенные нами два подхода: оптимистический, рассма­тривающий конкурентный рынок как механизм естественного отбора, и подход, уделяющий основное внимание неэффектив­ным институциональным структурам и зависимости от траекто­рии развития, приводят к различным рекомендациям в области политики. Сторонники эволюционной теории, указывающие на то, что эволюционные процессы в обществе не ведут с неизбеж­ностью к оптимальным результатам, считают желательными не­которые ограниченные формы государственного вмешательства в экономическую жизнь с целью исправления траектории, по кото­рой движется общество. ­